Чем петербургские ученые занимаются в Антарктиде
01.03.2024Источник: газета «Петербургский дневник»,
НИНА АСТАФЬЕВА
РОМАН ПИМЕНОВ, ЛИЧНЫЙ АРХИВ АЛЕКСАНДРА КРАСНОВА
Александр Краснов на днях вернулся из очередной экспедиции в Антарктиду. В беседе с «Петербургским дневником» он рассказал, из чего состоит обычный день полярника и как ему помогают педагогические навыки.
Когда Александр Краснов только начинал работу, в 2011 году, зарплаты полярников были низкими. Сейчас их постепенно поднимают, и в среднем полярник в Антарктиде зарабатывает от 70 до 160 тысяч. Зависит от специальности, опыта, станции.
Александр, а как вы сами стали полярником?
- Когда был школьником, занимался в туристическом клубе. Там чего только не было: турпоходы на выходные, ориентирование, дальние поездки на каникулах…Мне все это очень нравилось, и я понял, что эта жизнь – она среди природы, а ее изучение станет моей жизненной стезей.
В старших классах я стал специально подбирать себе вуз именно с такой перспективой. Наша Пенза могла предложить мне только один подходящий факультет – геофак пединститута. Туда я и поступил, а позже перевелся в Российский государственный педагогический университет имени Герцена в Петербурге. Здесь я познакомился с настоящими полярниками, свою дипломную работу посвятил Антарктиде, как и диссертацию, которую, правда, пока не защитил.
В полярной экспедиции полезны педагогические навыки?
- В экспедиции всегда нужны молодые крепкие ребята, готовые работать и легко обучаемые. Моя первая полярная экспедиция была на Новую Землю. Дальше, если ты себя хорошо зарекомендовал – в первую очередь как человек, действующий грамотно в критических ситуациях, – тебя будут приглашать и в другие экспедиции. Потом были Таймыр, Кольский полуостров, Колыма. Три раза я зимовал в Антарктиде, один раз на Чукотке.
Где было холоднее всего?
- В Антарктиде, конечно. Но профессионалы знают: не так страшен холод, как сильный ветер. Ветер поднимает снег, начинается метель, снижается видимость. Температура может быть минус 10, но абсолютное отсутствие горизонта по-настоящему опасно для жизни, и раньше люди терялись, потому что шли не в ту сторону и проваливались в трещины. Сейчас выручает навигация.
Не знаю, уместно ли тут слово «комфорт», но самые комфортные условия создают коллеги. И даже если ты ночуешь в палатке, а вокруг нее – белые медведи, ты порой прекрасно себя чувствуешь, потому что рядом с тобой отличные люди. Но бывает и наоборот…
Разве вас не проверяют, как космонавтов, на совместимость?
- Все полярники проходят тщательную медкомиссию. Психологического тестирования нет, но всегда в экспедицию берут часть состава, которая уже работала вместе и на той же территории. Если так получалось, что в коллективе два человека не переваривают друг друга, вступает начальник со своим административным ресурсом. Он может наказать, может при первой возможности отправить источник конфликта на Большую землю.
Сколько длится сезон и чем в это время занимаются ученые?
- Сезон – это самое продуктивное время, полярный день. Вскрывается океан – и подходят суда, прилетают самолеты. Длится этот период от месяца до четырех в зависимости от расположения станции на континенте. Потом все улетают, остаются зимовщики: дизелисты, механики, повара, врачи, начальник станции. И небольшая группа научных сотрудников, потому что исследования проводятся ежедневно – не только климатические, но и геомагнитные, экологические, гидрологические, геофизические, океанологические.
"На станции «Беллинсгаузен» климат мягче, и пингвинов там несколько видов. Туда и привозят путешественников. Все организовано грамотно, поэтому вреда от туристов нет. Здорово, что поощряется интерес к Антарктиде".
Дизелисты? А что, зеленая энергетика в Антарктиде не прижилась?
- Отапливать полярные станции солнечными батареями – сложная задача, тем более что работать они будут только в полярный день. Ветряки можно было бы поставить, но тогда надо формировать команду, которая круглый год будет их обслуживать. Атом в Антарктиде запрещен международными соглашениями. Как, кстати, и животные. И растения, и даже почва.
А в фильмах у полярников всегда собаки, друзья человека…
- Собаки гоняют пингвинов с насиженных мест. С растений пыльца может улететь туда, где есть мхи и лишайники, и погубить их.
Но с пингвинами-то вы дружите?
- Утро у нас начинается с того, что мы мониторим космические снимки: изучаем ледовую обстановку в районе. Потом садимся в небольшой вездеход, выезжаем на лед, бурим, получаем непосредственную информацию о развитии ледовых процессов: толщина льда, глубина погружения льда, толщина и плотность снега… Пингвины интересуются нашей работой и подходят. Большинство просто путают нас с сородичами, но есть те, кому реально интересно, и они проводят у майны весь день, следя, как мы выполняем океанологическое зондирование. Кричат, что-то между собой обсуждают…
Ваш Telegram-канал называется «Пингвинов видел». А каких? Только императорских?
- Действительно, императорские – единственный вид, который постоянно живет в Антарктиде. Другие виды – их полтора десятка – расселены по всему Южному полушарию. От Чили до Австралии.
Что надо делать, чтобы всколыхнуть у школьников интерес к полярной тематике?
- Грамотно ведет себя Арктический и антарктический научно-исследовательский институт: они приглашают школьников на свои мероприятия, рассказывают о полярных регионах, о своей работе, о том, как стать полярником. Благодаря тому что на станции есть спутниковый Интернет, иногда проходят онлайн-встречи.
Школьники задают умные вопросы: видно, что интересуются этой темой.
Что делают иностранные экспедиции в Антарктиде? То же, что и россияне?
- Примерно то же самое. Идет, например, гонка за самый древний лед. Индусы и китайцы технологически от нас отстают. Американцы и европейцы – вровень. Аргентинцы и чилийцы изо всех сил стараются застолбить территорию.
Например, когда-то была настоящая гонка с новорожденными. Много лет назад СССР стал первой страной, которая призвала всех покорителей Антарктиды к порядку, к заключению международного договора, согласно которому континент принадлежит всем и не принадлежит никому и становится общим заповедником. Но без политических игрищ не обошлось. На чилийскую станцию приехала беременная женщина с единственной целью: родить ребенка, у которого в паспорте будет написано: «Место рождения: Антарктида». Аргентинские политики об этом узнали и срочно организовали доставку своей женщины на более позднем сроке.
Правда, что у полярников есть свой «клуб 200»? Как попасть в эту элиту?
- Я в нем не состою: в нем те, кто работал на станции «Восток». Клуб объединяет полярников, которые устраивали себе 200-градусный перепад температуры: выходили на мороз минус 80 из сауны, нагретой до плюс 120. При этом надо простоять на улице 200 секунд и выпить 200 граммов крепкого напитка… Но даже на станции «Восток» минус 80 случается не каждый год.
Давайте поговорим о приятном. Например, о Дне Нептуна, который устраивают на корабле, когда он проходит через экватор.
- День Нептуна – это давняя морская традиция. На борт судна поднимается Нептун со своей свитой. Свита – это русалки, черти и пираты. Решается вопрос: пропустит ли владыка морей и океанов участников экспедиции через экватор? Нептуну преподносятся подарки, читаются хвалебные речи и воздаются почести. Капитан корабля получает символический ключ и разрешение. Но Нептун дает добро только при одном условии: все, кто впервые пересекает экватор, должны пройти чистилище. Когда я впервые пересекал экватор, мы прыгали за борт – естественно, со страховкой.
Сколько идет корабль от Петербурга до Антарктиды?
- Примерно полтора месяца. Перед Антарктидой последняя остановка в Кейптауне: пополняются запасы, закупаются фрукты. Сейчас Россия использует два судна ледокольного класса: «Академик Трешников» и «Академик Федоров». Скоро «Федорова» заменит научно-экспедиционное судно «Иван Фролов».
Впрочем, в этом году нашу экспедицию забрал самолет: это было неожиданно приятно – добраться до Петербурга за двое суток.
